Предыдущая
Однако можно взглянуть на все это иначе. Быть может, проводя
эксперименты с оживлением камня, мы прикасаемся к тому неизведанному и не
постижимому, что всегда так волнует людей. Очень часто в легендах встречается
информация о том, что Древние могли переходить в другое, бесплотное состояние. Да
и знания, дошедшие до нас говорят о том, что те, кто пришел первыми на эту
землю, назвав ее Террой, не употребляли слов, попросту не разговаривали, а
общались телепатически. Затем кто-то покинул Землю, а оставшиеся приняли
человеческий облик. Их-то и стали называть местные жители Богами, способными
быть невидимыми, молниеносно передвигаться на огромные расстояния. Быть может,
параллельно нашему, продолжает существовать другой, не ведомый нам мир. Об этом
заставляют нас задуматься камни Сейдов.
И со временем у меня появился свой взгляд на Сейды. Внутри я глубоко
уверена, что Арктида продолжает существовать и сейчас, но она по каким-то
причинам скрыта от нас. Одновременно у меня уже накапливается большое количество случаев,
быстрого исцеления людей, обратившихся за помощью к Сейдам.
Такое ощущение, будто Древние, понимая, что люди очень уязвимы и смертны,
создали для них своеобразные лечебницы, телеграф, средства защиты от не
прошенных врагов из… природных материалов, и посвятили в тайны управления ими
избранных. Причем процессы установки таких камней должны были выполнять
мужчины, как более сильные, а управлять ими должны были женщины при помощи
красивых песнопений и жертвоприношений. Не здесь ли кроется тайна того, что в
дошедших до нас источниках путешественников разных стран без конца упоминается,
что в этой загадолчной Арктиде все пели и веселились? Не могло ли случиться
такого, что за веселье и пляски эти свидетели принимали сложные ритуалы,
проводимые практически ежедневно?
В любом случае, постигая эти тайны мы, исследователи постоянно
сталкивались с тем, что также слышали эти песнопения женскими голосами при
попытках оживить камни сейдов. .Я расскажу о некоторых из них. Однажды, когда
мы решили пригласить с собой на Сейды профессора Ва-Вика, естественно, мы
поехали в сопровождении еще нескольких человек, в т.ч. переводчика. Когда мы
поднимались с Грехамом к городу Сейдов на одном из плато, каждый ощутил
серьезное внутреннее противостояние. Сначала складывалось такое ощущение, что
кто-то просил нас туда не подниматься.
Быть может это произошло от того, что мы ехали в неурочное время, при этом
собирались продемонстрировать профессору Ван-Уику действие камней из праздного
любопытства. Удивительно то, что ряды нашей группы внезапро поредели. Часть
людей, сопровождавших нас без объснения вернулись вниз к машинам. Позднее они
делились своими впечатлениями: кто-то испытал неописуемый ужас, кому-то
внутренний голос твердил, что ему идти туда опасно. Я знаю, что невидимые
границы пропускают не всех. И таких «линий фронта» не менее трех. В результате
на само плато нас дошло только три человека, кому, по сути, разрешили этот
вход.
В тот раз, когда Вадим Трошин постарался разжечь жертвенный огонь, у
него ничего не получалось. Он долго старался, но пламя не желало появляться. Костер
гас. И я сама не знаю почему, но ко мне пришло знание о том, что сегодня, в
этот день костер смогу развести только я. Необходимо отметить, что мы
находились высоко, на самом верху сопки, открытые всем ветрам. И к моменту, когда я зажгла спичку,
ветер стих. Такое впоследствии повторялось всегда, когда мне доводилось
зажигать жертвенный огонь Сейда.
Итак, костер вспыхнул. Еще с минуту он горел тихо. Помня мелодии
голосов хорового пения, я постаралась воспроизвести звуки, которые запомнила. Я
хорошо пою и у меня это получилось: внутри камня как-будто что-то загудело и
пламя костра стало напоминать пламя из газовой горелки. С гулом оно поднималось
вертикально вверх. В тот день была достаточно ветреная погода. Однако в районе
плато ветер стих. Пока я перекладывала и готовила костер, Грехам и Вадим отошли
к другим Сейдам, а увидав взвившееся пламя, поспешили к костру. Как только они к нему приблизились, пламя
стало затухать. Отошли – пламя разгорелось. Это заметили все мы и несколько раз
повторили эксперимент: костер не желал гореть при приближении мужчин. Поняв,
что костер им четко дал понять, что им стоять около него не следует, мужчины
пошли осматривать и фотографировать другие Сейды. А я осталась наедине с
жертвенным костром. И тут произошло невообразимое. Я услышала голоса. Это было
стройное пение женских голосов. И при этом, явно различался гул большой толпы
людей. И мне показалось, что все они устремлены ко мне и смотрят на меня. Но
вокруг меня на многие километры не было никого, кроме Вадима и Грехама.
Слышались отчетливые звуки, но вот что именно они говорили, понять было
невозможно. Очень странный язык. И пение было удивительным. Как потом
выяснилось и Вадим и Грехам тоже услыхали это пение, но подходить ко мне не
стали, предупрежденные поведением костра.
Я всей кожей ощущали и «видела» этих женщин, увидела дорогу, по которой
они поднимались к Сейдам. Собственно, по ней я потом и спустилась вниз. Среди
невидимых явно ощущалось присутствие детей, слышались их радостные звонкие
голоса. Самое интересное, что все восприималось настолько буквально, что
хочется произнести: я их видела, хотя понимала, что в буквальном сымсле слова
«видеть» эого не происходило.
Костер быстро догорал. Куски принесенного мяса превратились в пыль. Внезапно
порыв ветра сдул остатки костра. Передо мной оставался холодный Сейд, на котором
не было и следа от огня. Но что самое поразительное, мох, покрывавший
поверхность камня, находившийся непосредственно под костром, на который я
сложила дрова и жертвоприношение, остался не тронутым…
О лечебных свойствах Сейдов говорилось так же не однократно, но в моей
копилке знаний и опыта есть конкретные примеры исцеления:
…Был случай, когда мы пытались помочь молодому парню, умиравшему от
рака. Он мучался сильнейшими болями. И мы просто украли его из больницы, и
увезли на Сейды. Плато впустило нас – мы не ощутили стразха Когда больной
приблизился к камням, вдруг лег в позу эмбриона и замер. Я испугалась за парня,
приблизилась к нему. Но он лежал и улыбался. И попросил его не тревожить. Боль
ушла, и он отдыхал. Врачи нам сказали, что жить ему осталось не более недели.
Он уже харкал кровью и был поражен метастазами. Но пока мы находились на Сейдах
и еще неделю после их посещения, у него ни разу не было приступа, опухоль уменьшилась.К
великому сожалению, нам не удалось уговорить родителей этого молодого парня
отпустить его на Сейды и попробовать оздоровиться. В общей сложности мы
добавили ему два месяца жизни, что крайне удивило врачей – онкологов…
Продолжение...
|